Статьи, рассказы, наброски (сборник) - Страница 98

- Собрание... Народу собрамшись видимо-невидимо!..

Товарищ Опишков плюнул с крыльца.

- Тьфу, черт! Я думал, что... Приду сейчас, скажи.

- Чай-то пить будешь? - спросила супруга.

- А, не до чаю мне, - забубнил Опишков, надевая штаны, - масса ждеть, чтоб ей ни дна ни покрышки... Мне эта масса вот где сидит (тут Опишков похлопал себя по шее). Какого лешего этой массе... - Голос Опишкова напоминал отдаленный гром или телегу на плотине... - Масса... У меня времени нету. Делать им нечего...

Опишков застегнул разрез.

- Придешь-то скоро? - спросила супруга.

- Чичас, - отозвался Опишков, стуча сапогами по крыльцу, - я там прохлаждаться не буду... с этой массой...

И скрылся.

В зале, вместившем массу транспортников 3-го околотка 1 участка, при появлении тов. Опишкова пролетело дуновение и шепот:

- Пришел... Пришел... Пе-Де... глянь...

Председатель собрания встал навстречу Опишкову и нежно улыбнулся.

- Очень приятно, - сказал он.

- Бур... бур... бур... - загромыхал в ответ опишковский бас. - Чего?

- Как чего? - почтительно отозвался председатель. - Доклад ваш... Хе-хе.

- Да-клад? - изумился Опишков. - Кому доклад?

- Как кому? Им, - и председатель махнул в сторону потной массы, громоздящейся в рядах.

- Вр... пора... гу... гу... - зашевелилась и высморкалась масса.

Кислое выражение разлилось по всему лицу Опишкова и даже на куртку сползло.

- Ничего не пойму, - сказал он, кривя рот, - зачем это доклад? Гм... Я доклады делаю ежедневно Пе-Че, а чего еще этим?..

Председатель густо покраснел, а масса зашевелилась. В задних рядах поднялись головы...

- Нет уж, вы, пожалуйста, - забормотал председатель, - Пе-Че само собой, а это, извините за выражение, само собой, потрудитесь...

- Гур... Гур... - забурчал Опишков и сел на стул. - Ну, ладно.

В зале сморкнулись в последний раз.

- Тиш-ше! - сказал председатель.

- Гм, - начал Опишков. - Ну, стало быть... чего ж тут говорить... Ну, сделано 3 версты разгонки.

В зале молчали, как в гробу.

- Ну, - продолжал Опишков, - шпал тыщу штук сменили.

Молчание.

- Ну, - продолжал Опишков, - траву пололи. (Молчание.)

- Ну, - продолжал Опишков, - путь, как его, поднимали.

Молчание нарушил тонкий голос:

- Ишь, трудно ему докладать. Хучь плачь!

И опять смолкло.

- Ну? - робко спросил председатель.

- Что "ну"? - спросил Опишков, заметно раздражаясь.

- А сколько это стоило, и вообще, извиняюсь, какая продолжительность, как говорится, и прочее... и прочее...

- Я не успел это подготовить, - отозвался Опишков голосом из подземелья.

- Тогда, извиняюсь, нужно было предупредить... ведь мы же просили, извиняюсь.

Опишковское терпение лопнуло, и лицо его стало такого цвета, как фуражка начальника станции.

- Я, - заорал Опишков, - вам не подчиняюсь!.. (В зале гробовое.)

- Ну вас к богу!.. Надоели вы мне, и разговаривать я с вами больше не желаю, - бухнул Опишков и, накрывшись шапкой, встал и вышел.

Гробовое молчание царило три минуты. Потом прорвало.

- Вот так клюква! - пискнул кто-то.

- Доложил!

- Обидели Опишкова...

- Вот дык свинство учинил!

- Что же это, стало быть, он плювает на нас?!

Председатель сидел как оплеванный и звонил в колокольчик. И чей-то рабкоровский голос покрыл гул и звон:

- Вот я ему напишу в "Гудок"! Там ему загнут салазки!! Чтобы на массу не плювал!!

* Михаил Булгаков. Смуглявый матерщинник

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

Распроклятый тот карась

Поносил меня вчерась

Да при всем честном собранье

Непечатной разной бранью!

Из "Конька-Горбукъка"

Прекратите, товарищи, матерщину раз и

навсегда. Это - позор-с!

Лозунг фельетониста

Ругаются у нас здорово, как известно, на станции Ново-Алексеевка Южных ж. д., но так обложить, как обложил трех безбилетных 24 сентября 1924 года по новому стилю старший агент охраны поезда э 31, еще никто не обкладывал в жизни человеческой!

Вся публика сбежала в ужасе, не говоря уже о женщинах, даже сторож удрал.

Я считаю это явление позорным на транспорте и написал стихи:

Сопровождая тридцать первый,

Охраны агент - парень смелый

Трех безбилетных зацепил,

К ДС в контору потащил.

Все это так, но на перроне

Его смуглявое лицо

Заволокло вдруг тучей черной

И передернуло всего.

"Я... вашу мать, в кровь, в бога, в веру!!!

Сей агент начал тут кричать,

Я покажу вам для примеру,

Как зайцем ездить... вашу мать!!"

А женщин много. Вот беда!

И от стыда бежать... куда?!

"В кровь, боженят!! Я вас сгребу!!"

Ревет наш агент, как в трубу.

О, агент! Выслушай совет:

Лови ты зайцев беспощадно,

Но не позорь ты белый свет

Своею бранию площадной!

* Михаил Булгаков. Благим матом

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

В трудовом литерном поезде участка

Р... Ряз.-Ур. рабочие каждый день играют

в карты - в козла. Эта игра стала

занятием рабочих, в процессе которой идет

ругань матершинная, невозможно какая.

Безобразие!

Рабкор э 3009

Вагон. Махорка.

- А я дамой!

- А мы твою даму по... (одно непечатное слово)! Хлоп!

- Ах ты, трах-тара-там... (три непечатных слова).

- Иван Миколаич, ходи под него королем!

- Ходи ты своим королем в... (одно непечатное слово)! У нас на твоего короля, бум-тара-трах (три непечатных слова), туз имеется!

- А мы его двойкой козырной, старого... (одно непечатное слово) по... (одно непечатное слово). Бац-тара-бум! (три).

Дзинь!

- Братцы, что это?

- Фонарь, буц-там-тарарах (три) лопнул! Не выдержал!

- Рази иван-миколаичевский разговор выдержишь? Он как скажет, будто из пушки выстрелит.